18.12.13 08:28 Добавил(а) Margarita

(НОВОГОДНЯЯ ПРИСКАЗКА) Эх, Синька-Зелёнка, вещь ея попонка, весело поржи, сказку расскажи!

Жил-был старик. У старика – три сына.

(Всё, как обычно в сказках, началось.)

Один умён, второй – силён детина.

А третий – ну совсем конкретно лось.

Второй всё выполняет втихомолку,

А потому что первый так решил.

От третьего же – никакого толку.

За то уже спасибо, что не пил.

Старик посеял как-то раз пшеницу.

Да стал пшеницу кто-то там топтать.

Да, чтобы зря не баять небылицу,

Дед молвил: «Подьте, сынки, поглядать:

Не просто так истоптаны колосья.

А всё с узором вычурным таким».

«Да ты не рви вкруг лысины волосья, –

Сказал старшой, – конечно, поглядим!»

Пока молва по хутору гудела,

Сын третий травку на лужке курил.

Короче, был вообще не в курсе дела –

Весь этот кипиш Ванька пропустил.

А как вернулся – братья враз напали,

Дают неукоснительный наказ:

Коль хочешь, чтоб тебе подарки дали,

Ночуй на поле. Иль получишь в глаз.

Привычен был такой подход к Ивану.

Но Ваня-то намного проще был:

Что кнут, что пряник – всё по барабану,

Вот только шибко он семью любил.

Когда его не трогают особо,

Гуляй себе с утра и до утра.

А если достают, ещё и оба –

Ну, значит, то пришла его пора…

Как ночь настала – так во чисто поле,

Насыпав сухарей себе в карман,

Пошёл дурак – гулять себе на воле,

Да распознать, чей во поле обман.

На травку положив овчинку, Ваня

Ничком расположился на меже.

На небе звёзды, сухари в кармане

По счёту все закончились уже.

Собравши с лопуха росы капельку,

Чтобы до утречка не задремать,

Скрутил неспешно Ваня конопельку,

И в небо принялся глядеть опять.

Вдруг небеса неслышно встрепенулись:

Меж проплывающих по небу туч

Как будто двери в нечто распахнулись,

И наземь пал сине-зелёный луч.

И вот такой сине-зелёной палкой

Оттуда с неба кто-то – рисовать!

Пшеницу портить, значит, им не жалко.

А вы её растили, так вас драть?

Вскочил Иван, схватил скорей дубину,

Не думая (чем думать и о чём?),

И, как джедай, решил сразиться дрыном

С художественным этаким лучом.

Недолго эта битва продолжалась.

Лишь только Ваня близко подбежал,

Исчез коварный луч – какая жалость!

И больше в эту ночь не рисовал.

***

Наутро в поле братья снарядились.

Решили пашеницу поглядать.

И, так как младшего не добудились,

Оставили Ивана досыпать.

Дивились братья – поднялась пшеница.

Прямёхонек опять весь колос был.

Ну, думают, всё дома прояснится.

Вернулись, а Ивана след простыл.

И, снова разгулявшись на просторе,

От вечера до самого утра,

Другую ночь провёл Иван в дозоре.

И снова было то же, что вчера.

На третью ночь всё повторилось в поле.

Иван вскричал, притопнувши ногой:

«Художник! Ты какого? И доколе?

Ты будешь разговаривать со мной?»

Сине-зелёный луч вновь опускался,

Да прямо перед Ваней точняком.

И к удивленью Вани оказался

Сияющим неоновым коньком:

– Я баловаться вовсе не сторонник.

Я тут тренировался бегать. Вот.

Я новогодний бирюзовый коник.

Две тысячи четырнадцатый год.

– Ну, раз уж ты совсем не Сивка-Бурка,

Тогда не будем долго толковать.

Была бы это вещая Каурка,

Тогда б могла для сказки гарцевать.

Ты не топчись тут летом по пшенице,

А приходи-ка лучше в феврале. –

Вот так Ивашка смог договориться,

И этим спас поля на всей Земле.

А ты что сделал для своей планеты?

Привёл в порядок? Розочку полил?

Под ёлочку сложил кой-что в пакеты?

Или ты только мёд да пиво пил?

(ЭТО БЫЛА ПРИСКАЗКА, А СКАЗКУ НАДО ДЕЛАТЬ БЫЛЬЮ)